Машина, тем временем, с легким “хря-ясь” завалилась на левый борт. Мотор взвыл и сразу заглох, заднее правое колесо, неестественно задранное к небу, резко, толчком, перестало вращаться.

Вниз по склону, сминая траву, весело поскакали булки хлеба, удаляясь все ниже. За ними последовали рюкзаки, палатки, мотки лестниц, какие-то баулы и т.д. Только тяжелые продуктовые ящики степенно легли рядом с машиной.

Парни оторопело смотрели на эту картину, Киряков восхищался своей проницательностью, и даже на лице погонщика появилась заинтересованность и подобие улыбки. Он сдвинул кепчонку на затылок и, довольный произнес:

- Здорово! А? Смотри, как прыгают...

Через опущенное стекло правой дверцы вылез шофер. Лицо его светилось широчайшей улыбкой. Оно не выражало ничего, кроме радости и удовольствия:

- Я же говорил? Предупреждал! Перевернулись.

Следующие полтора часа участники совместной Сибирской экспедиции собирали по склону хлеб и рюкзаки. Опутав машину веревками, ставили ее на ноги, применив блоки и полиспасты, подчиняясь советам и приказам однорукого погонщика в кепчонке “с чужого плеча”, вьючили лошадей.

Караван лошадей и спелеологов по узенькой, серпантином врезанной в длинный склон горы, тропинке медленно тащится к хутору лесника Назарова (кстати - пещера Назаровская названа в честь его).